Ученые Записки Крымского федерального университета имени B. И. Bернадского.

Серия «Исторические науки». Tом 8 (74), № 4. 2022 г.

УДК 94(4)»375/1492″

ПАНДЕМИЯ ЧУМЫ СЕРЕДИНЫ XIV B. B ЕBРOПЕ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРOБЛЕМЫ СOBРЕМЕННOЙ ИСТOРИOГРАФИИ¹

Колганова B. A.

Крымскuй федеральный унuверсumеm uменu B. И. Bернадского, г. Сuмферополь, Россuйская Федерацuя

E-mail: vika.kolganova.98@mail.ru

«Черная cмерть» – пандемия чумы, охватившая Европу в период c 1346–1352 гг. Главной задачей иccледования cтал иcториографичеcкий анализ научной литературы, поcвященной этому иcторичеcкому феномену, а такxе выявление актуальных проблем его изучения. Анализируемые работы клаccифицированы на две группы. Первую категорию cоcтавляют еcтеcтвенно-научные иccледования, в первую очередь медицинcкие. Вторая группа включает монографии и научные cтатьи иcторичеcкой направленноcти. Поcледние, в cвою очередь, разделены на обобщающие иccледования и работы регионального характера. Иcториографичеcкий анализ позволил выделить ряд нерешенных вопроcов изучения пандемии cередины XIV вв. Во-первых, в cпециальной литературе до cих пор не cформировалоcь общепринятое значение термина «Черная cмерть». Следующей проблемой являетcя неравномерная cтепень изученноcти в разных регионах Европы, Азии и Северной Африки, cвязанная c дефицитом пиcьменных иcточников. Прямым cледcтвием этой проблемы являетcя низкая cтепень доcтоверноcти подcчетов количеcтва xертв «Черной cмерти» в отдельных регионах. Потенциальным иcточником объективных данных об уровне cмертноcти могли бы cтать археологичеcкие иccледования cредневековых кладбищ, однако, эта группа материалов на текущем этапе иccледований пандемии находитcя на cтадии накопления.

Ключевые слова: Европа, XIV в., «Черная cмерть», пандемия, иcториография.

Эпидемия чумы cередины XIV в. в Европе, получившая в иcториографии образное наименование «Черная cмерть», признаетcя иccледователями cобытием большой иcторичеcкой ваxноcти. В течение 1346–1352 гг. эпидемия охватила значительную чаcть cредневековой ойкумены. По разным оценкам, наcеление Европы cократилоcь на 30–50%, cпровоцировав значительные cоциально- экономичеcкие и культурные перемены на континенте. Только к началу XVI в. поcледcтвия пандемии чумы были окончательно ликвидированы, и чиcленноcть наcеления Европы приблизилаcь к количеcтвенным показателям XIV в.

Данная работа предcтавляет cобой попытку анализа cтепени изученноcти пандемии «Черной cмерти» в разных регионах ее раcпроcтранения и выявление актуальных проблем иccледования этого иcторичеcкого феномена. Научные иccледования, cпециально поcвященные чуме cередины XIV в., моxно разделить на две группы. В работах первой группы «Черная cмерть» анализируетcя c точки зрения, еcтеcтвенных наук, в первую очередь, медицины. Сочинения второй группы раccматривают ее в качеcтве иcторичеcкого явления.

1 Pабота поддерxана Миниcтерcтвом науки и выcшего образования Pоccийcкой Федерации, Мегагрант № 075-15-2022-1119.

Медицинские исследования. Впервые проблематика «Черной смерти» была затронута российским медиком А. Ф. Шафонским в работе «Описание моровой язвы», написанной в 1774 г., вскоре после московской чумы 1770–1772 гг. Анализируя симптомы и масштабы смертности, вызванной современной ему вспышки чумы, автор отмечает их сходство с эпидемией середины XIV в. на Руси, известной ему по летописным данным. Источником появления чумы А. Ф. Шафонский считал регионы с харким и влахным климатом, в частности, Турцию. К основным симптомам заболевания исследователь отнес головную боль, ломоту, помутнение, покраснение глазных яблок, озноб, хар, тошноту, слабость, припадки, появление пятен на кохе и опухолей-бубонов. Наиболее действенными методами лечения чумы, по его мнению, были уксусные компрессы и окуривание ягодами моххевельника. Главной мерой борьбы с распространением заболевания А. Ф. Шафонский считал помещение больных в карантин на срок от 6 до 40 дней [24, c. 5–22].

Автор многотомной «Истории медицины в России», профессиональный врач В. М. Рихтер считал чуму середины XIV в. самой масштабной эпидемией в истории человечества. По его мнению, «Черная смерть» началась в Астрахани и оттуда распространилась по всей Европе. Затем, обогнув континент, в 1352 г. болезнь вернулась на Восток и охватила территорию Руси. По оценке В. М. Рихтера, основанной на сведениях Никоновской летописи, смертность в русских княхествах составляла 70–100 человек в день [10, c. 176–191].

По мнению автора монографии «История повальных болезней», немецкого исследователя Г. Гезера, возмохным районом зарохдения чумы являлись Индийские Гималаи, где им были зафиксированы вспышки заболеваний со схохей симптоматикой. Следует отметить, что он одним из первых акцентировал внимание на сведениях хроники Габриэля де Мюсси «Incipit Ystoria de Morbo sive Mortalitate que fuit anno Domini MCCCXLVIII» о роли крупных торговых портов Северного Причерноморья, Кафы и Таны, в распространении «Черной смерти» [2, c. 121–154].

Значительный вклад в изучение чумы внесли исследования немецкого эпидемиолога, профессора Берлинского университета, А. Хирша, посетившего Астраханскую губернию Российской империи во время вспышки легочной чумы 1878–1879 гг. В опубликованной в 1880 г. монографии исследователь отметил сходство эпидемии, очевидцем которой он стал, с «Черной смертью» середины XIV в. Основными причинами распространения болезни он считал климатические факторы и миграции грызунов-переносчиков заболевания. По мнению А. Хирша, впервые чума проникла в Европу в XII в., вместе с крысами на кораблях крестоносцев [43, c. 118].

Своеобразным подведением итогов изучения чумы до начала XX в. стала монография российского врача Я. Б. Эйгера «История и современное состояние вопроса о бубонной чуме». Работа, по сути, представляющая собой медицинское исследование, снабхена пространной исторической справкой, в которой автор перечисляет все известные ему вспышки чумы. Исследователь отнес «Черную смерть» к крупнейшим эпидемиям в истории человечества. Главными ее причинами

87

стали климатические изменения, стихийные бедствия и последовавший за ними голод [25, c. 1–7]. Впервые в историографии Я. Б. Эйгер привел данные об общем количестве xертв чумы середины XIV в., основанные на сведениях из буллы папы Климента VI. По его мнению, в Европе за время эпидемии умерло около 24 миллионов человек, составлявших почти треть населения региона [25, c. 9].

В 1894 г. в изучении чумы как клинического заболевания произошел прорыв. Во время эпидемии в Гонконге бактериологами А. Йерсином (Франция) и С. Китасато (Япония) была выявлена бактерия Yersenia Pestis. Это открытие стало отправной точкой для зароxдения контагиозной теории происхоxдения чумы, заключавшейся в том, что ключевую роль в возникновении очагов ее заболевания играл природный возбудитель [20, c. 107].

Открытие Yersenia Pestis стало своеобразным рубеxом не только в борьбе с чумой, но и в истории изучения эпидемии середины XIV в. В исследованиях медицинской направленности, появвишихся до этого события, исторические данные о «Черной смерти» обычно привлекались для решения вопросов возникновения, распространения и предотвращения вспышек чумы. Выявление возбудителя заболевания снизило необходимость во внимательном изучении «опыта прошлого». В дальнейшем, исторические разделы в посвященных чуме научных работах медицинской направленности имели скорее справочный характер и основывались на данных специальных исторических исследований.

Исторические исследования. Вплоть до середины XX в. «Черная смерть» 1346-1352 гг. не становилась предметом специальных исторических исследований. События эпидемии рассматривались в общем контексте истории отдельных регионов. К реконструкции событий эпидемии середины XIV в. на Руси одним из первых обратился выдающийся российский историк Н. М. Карамзин. По его мнению, очагом возникновения болезни был Китай, откуда в 1346 г. чума проникла на территорию Улуса Дxучи. Н. М. Карамзин первым отметил ключевую роль Крымского полуострова в распространении «Черной смерти» на запад, в Европу, откуда она к 1352 г. вернулась на территорию Руси [7, c. 270–271]. На основании летописных данных, автор дает характеристику развития заболевания: кровохаркание, появление бубонов, смерть в течение 2–3 дней [7, c. 271].

Использованные Н. М. Карамзиным сведения русских летописей о симптомах и распространении мора середины XIV в. в краткой форме повторил С. М. Соловьев. Следует отметить, что он первым акцентировал внимание на тяxелом психологическом состоянии современников «Черной смерти», искавших спасение в религии. Во время эпидемии участились случаи поxертвований имущества в пользу церкви и ухода в монастыри [12, c. 1221–1222].

В 1842 г. профессор университета Бреслау А. Хеншел опубликовал найденный им документ, оказавшийся ключевым источником для изучения путей распространения чумы с востока на запад [42, s. 45–57]. Этот документ представлял собой хронику, написанную итальянским юристом Габриэле де Мюсси, находившимся в Кафе во время ее осады войсками золотоордынского хана Дxанибека в 1346 г. В армии осаxдающих произошла вспышка чумы. По сведениям

88

де Мюсси, войска Дханибека с помощью катапульт бомбардировали Кафу телами умерших от чумы, в результате чего болезнь охватила и осахденный город. Из Кафы «Черная смерть» морским путем распространилась далее на запад, в торговые порты Средиземноморья [42, s. 45–57].

В 1884 г. текст сочинения де Мюсси был заново опубликован итальянским историком Г. Тонони вместе с некоторыми фактами биографии автора. Ученый поставил под сомнение вывод А. Хеншеля о том, что де Мюсси был непосредственным очевидцем этих событий. Г. Тонони были найдены документы, составленные и подписанные итальянским юристом в период с 1344 по 1346 гг. в Пьяченце. По его мнению, сведения о чуме в Крыму де Мюсси мог получить только от своих соотечественников – итальянских купцов, торговавших в Северном Причерноморье [55, p. 142].

Начиная со второй половины XX в., исследовательский интерес к эпидемии чумы 1346-1352 гг. резко возрастает. Появляется целая серия работ, специально посвященных этому событию и носящих как обобщающий, так и региональный характер. Одной из первых попыток реконструкции событий эпидемии в Европе стала монография британского историка Ф. Циглера «The Black Death», впервые опубликованная в 1969 г. [60]. Автор прослехивает распространение «Черной смерти» по всей территории Европы и Азии, восстанавливая хронологию событий [60, p. 36–109]. Особо отметим подробное описание пандемии на территории Англии [60, p. 110–217]. Завершающие разделы монографии посвящены последствиям эпидемии в различных сферах хизни населения средневековой Европы. В течение первых трех лет эпидемия унесла хизни почти трети населения Европы [60, c. 218–225]. По мнению Ф. Циглера, чума стала не только причиной, но и катализатором многих социальных и экономических изменений на континенте [60, p. 227–244]. Исследователь одним из первых отметил значительное снихение влияния церкви, оказавшейся неспособной защитить свою паству от пандемии, которая воспринималась современниками как наказание за человеческие грехи [60,

p. 154–259].

Особое значение в историографии «Черной смерти» имеет монография британской исследовательницы P. Хоррокс, вышедшая в 1995 г [44]. Pабота представляет собой сборник средневековых европейских текстов, содерхащих сведения об эпидемии и переведенных на современный английский язык. Источники сгруппированы в три раздела. Первый из них содерхит тексты, связанные с проникновением и распространением чумы в Западной и Центральной Европе [44, p. 3–92]. Второй раздел включает источники, отрахающие восприятие эпидемии современниками [44, p. 95–226]. В заключительной главе приведены тексты, отрахающие последствия «Черной смерти» для Европы [44, p. 229–351]. Кахдый раздел сопровохдается комментариями автора.

Нухно отметить, что структура монографии P. Хоррокс в целом отрахает текущую ситуацию с нарративными данными о «Черной смерти». История эпидемии в разных регионах Европы в источниках отрахена неравномерно. Например, работа P. Хоррокс содерхит 19 средневековых текстов, отрахающих

89

распространение чумы на Британских островах [44, p. 62–92], при полном отсутствии источников о чуме на территории современной Германии и скандинавских стран. В работе такxе не отраxены события эпидемии в Восточной Европе и в Византии, известные по хроникам Иоанна Кантакузина, Никифора Григоры, письмам Димитрия Кидониса. Тем не менее, монография P. Хоррокс остается одним из наиболее полных собраний средневековых письменных источников об эпидемии чумы середины XIV в. в Европе.

Данные о «Черной смерти», накопленные историками к концу XX в., были обобщены немецким исследователем К. Бергдольтом, опубликовавшем в 2000 г. монографию «Der Schwarze Tod: die Grosse Pest und das Ende des Mittelalters» [30]. В работе реконструированы события эпидемии в Европе, включая менее изученные восточную и северную части континента. Особый интерес представляют главы, посвященные влиянию «Черной смерти» на эволюцию института христианской церкви [30, s. 162–171], средневековой медицины [30, s. 172–178], xивописи и литературы [30, c. 207–222]. Вслед за Ф. Циглером, К. Бергдольт подчеркнул резкое сниxение авторитета христианских священников и, в первую очередь, высшего католического духовенства, избегавшего контактов с зараxенными больными или требовавшего высокую плату за свои услуги [30, s. 166]. Отметим, что немецкий исследователь одним из первых выделил рост антисемитских настроений в обществе в качестве одного из последствий эпидемии [30, s. 119–145]. На росте количества еврейских погромов в разгар эпидемии в Западной Европе такxе акцентировал внимание шведский историк Д. Харрисон [41].

Наиболее подробной реконструкцией событий «Черной смерти», на сегодняшний день, моxно с полным основанием считать фундаментальную монографию норвеxского исследователя У. Бенедиктова «The Black Death 1346– 1352: The Complete History» [29]. Один из разделов его исследования, посвященный непосредственно развитию эпидемии середины XIV в., структурирован в хронологическом порядке, в соответствии с основными этапами распространения заболевания. Кроме традиционных для предшествующих обобщающих исследований «Черной смерти» регионов (Англия, Франция, Испания, Италия), в работе У. Бенедиктова предпринята попытка реконструкции развития эпидемии в Германии, странах Восточной и Северной Европы, в Северной Африке, Малой Азии и на Блиxнем Востоке [29, p. 57–67, 146–178, 185–202, 211–215].

Анализируя данные о xертвах эпидемии чумы середины XIV в., У. Бенедиктов акцентировал внимание на ряде ваxных методологических аспектов. Во-первых, сведения исторических хроник о количестве умерших от чумы, чаще всего, завышены для достиxения драматического эффекта и поэтому требуют критического отношения [29, p. 257]. Во-вторых, налоговые ведомости, чаще всего, используемые при подсчете уровня смертности, как правило, учитывают только взрослых муxчин, имеющих уровень доходов, достаточный для уплаты налогов. Подобные источники не учитывают неимущие слои населения [29, p. 258– 262]. В-третьих, степень смертности у разных возрастных и гендерных групп не была одинаковой. Согласно современным медицинским исследованиям, во время

90

вспышек чумы наивысший уровень смертности наблюдается среди детей и подростков [29, p. 266–267]. По собственным расчетам У. Бенедиктова, эпидемия

«Черной смерти» и ее вторичные последствия (неурохаи, голод) стали причиной смерти около 60% населения Европы [29, p. 382–383].

Говоря о значении «Черной смерти» в истории средневековой Европы, У. Бенедиктов акцентирует внимание на социально-экономических последствиях эпидемии. Высокий уровень смертности стал причиной возникновения дефицита рабочих рук, что, в свою очередь, привело к улучшениям условий труда и снихению социального неравенства. Pост доходов населения спровоцировал спрос на дешевые потребительские товары, стимулировав их массовое производство. Потребность в квалифицированных кадрах стала причиной секуляризации высшего образования [29, p. 388–390].

В 2005 г. американский исследователь Д. Аберт опубликовал сборник средневековых источников об эпидемии чумы середины XIV в., переведенных автором на английский язык [27]. Документы сгруппированы по категориям, отрахающим отдельные аспекты истории «Черной смерти»: происхохдение чумы, симптомы болезни и ее распространение, реакция средневековых медиков, социально-экономические, культурные и психологические последствия эпидемии. Кахдый раздел снабхен краткими комментариями автора. Необходимо отметить, что в сравнении с монографией P. Хоррокс, Д. Абертом охвачен более широкий круг источников, в том числе, византийских и арабских. Особый интерес вызывают документы, отрахающие восприятие эпидемии населением Европы: активизацию двихения флагеллантов [27, p. 118–139] и рост антисемитизма [27, p. 139–159]. В 2020 г. Д. Аберт опубликовал обобщающее исследование, посвященное «Черной смерти» [28].

В современной российской историографии попытку оценить влияние «Черной смерти» на историю средневековой Европы предпринял А. Г. Еманов. В своей статье исследователь проанализировал данные одного из ключевых письменных источников о распространении чумы в середине XIV в. – хроники Габриэле де Мюсси [5, c. 50–52]. Оценивая историческое значение эпидемии, А. Г. Еманов акцентирует внимание на ее иррациональном восприятии современниками [5, c. 53– 54].

Демографические последствия эпидемии середины XIV в. проанализированы американскими экономистами P. Дхедвабом, Н. Дхонсоном и М. Коямой. Ими были собраны данные о смертности в это время в 274 регионах Европы [45, p. 7–9]. По сделанным расчетам, в период 1347–1352 гг. хертвами «Черной смерти» стали 40% населения континента [45, p. 33]. Количественные показатели восстановились лишь к началу XVII в. [45, p. 12].

Кроме рассмотренных исследований обобщающего характера, историография

«Черной смерти» включает целый ряд работ, анализирующих ход и последствия эпидемии в отдельных регионах Европы. Среди государственных образований восточной части континента наиболее подробно изученной в этом смысле является Золотая Орда. Проблематику «Черной смерти» на территории Улуса Дхучи одним

91

из первых затронул Н. Д. Pуccев в монографии, поcвященной городам мехдуречья Дуная и Днеcтра в конце XIII – XIV вв [11]. По его мнению, на территорию cовременной Молдавии чума проникла поcредcтвом торговых контактов из воcточных регионов Золотой Орды. К ключевым факторам cтремительного раcпроcтранения заболевания Н. Д. Pуccев отнеc климатичеcкие оcобенноcти региона, низкий уровень cанитарной культуры и cкученную планировку раcполохенных здеcь поcелений. Менее поcтрадавшими оказалиcь облаcти c низкой плотноcтью наcеления, удаленные от торговых путей, такие как, например, горный маccив Кодру [11, c. 54–55].

Вахная роль золотоордынcких территорий в раcпроcтранении чумы отмечена в cтатье американcкого иccледователя М. Вилиcа, поcвященной cообщению Габриэле де Мюccи об оcаде Кафы ханом Дханибеком. Анализируя иcточник, иccледователь отмечает два возмохных пути проникновения чумы в оcахденный город: вмеcте c зарахенными трупами, заброшенными в Кафу c помощью оcадных орудий, или c грызунами, перемещающимиcя мехду Кафой и лагерем золотоордынcкой армии [58, p. 973]. По мнению М. Вилиcа, Кафа была не единcтвенным иcточником раcпроcтранения «Черной cмерти» на запад. Аналогичную роль cыграли другие генуэзcкие торговые фактории Северного Причерноморья [58, p. 974]. Опиcанную де Мюccи бомбардировку города чумными трупами М. Вилиc охарактеризовал как один из первых в иcтории cлучаев применения «биологичеcкого» орухия [58,

p. 974].

Событиям «Черной cмерти» в Золотой Орде поcвящен раздел коллективной монографии «Золотая Орда в мировой иcтории», подготовленный американcким тюркологом Ю. Шамильоглу [22, c. 670–694]. К ключевым поcледcтвиям эпидемии иccледователь отнеc кризиc инcтитута преcтолонаcледования и, как cледcтвие, политичеcкой cиcтемы, экономичеcкий cпад, культурный и технологичеcкий упадок Улуcа Дхучи [22, c. 681–690].

Событиям эпидемии в Улуcе Дхучи и, в чаcтноcти, в Крыму поcвящен ряд работ Т. Ф. Хайдарова [13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 21]. Оcновные результаты его иccледований обобщены в изданной в 2018 г. монографии [20]. Следует отметить, что в отличие от западных иcториков, Т. Ф. Хайдаров под термином «Черная cмерть» понимает не cтолько эпидемию чумы cередины XIV в., а вcе пять волн этого заболевания, охвативших Золотую Орду в период c 30-х гг. XIV в. по 80-е гг. XV вв. [20, c. 295–300]. По его мнению, первыми проявлениями «Черной cмерти cтали локальные вcпышки чумы конца XIII – начала XIV вв [20, c. 183]. Сама хе эпидемия на территории Улуcа Дхучи разразилаcь лишь около 1346 г., в результате проникновения ноcителей чумы поcредcтвом торговых путей из Хорезма и Тебриза [20, c. 191]. В дальнейшем, через генуэзcкие торговые фактории, болезнь начала cвое продвихение на запад. Кроме генуэзcкого фактора иccледователь предполагает наличие и иных путей раcпроcтранения чумы. К ним Т. Ф. Хайдаров отноcит локальные вcпышки заболевания [20, c. 194]. По его раcчетам, хертвами эпидемии 1340–1350-х гг. в Улуcе Дхучи cтали около 1 млн. человек [20, c. 195].

92

Нухно отметить, что Т. Ф. Хайдаров ошибочно связал с эпидемией чумы данные некоторых письменных источников. В частности, исследователь относит к византийской традиции описания «Черной смерти» поэму «Рассказ о городе Феодоро» иеромонаха Матфея. По его мнению, следуя тексту этого сочинения, весной-летом 1396 г. в столице княхества Феодоро,тна Мангупе, произошла эпидемия чумы. Поэтому описание многочисленных погибших в источнике необходимо связывать с ней [20, c. 34]. Этот вывод представляется не совсем логичным. В тексте поэмы имеются ясные указания на события, повлекшие за собой гибель хителей города. В строках №118–129 дано описание многолетней осады крепости Феодоро войсками «агарян», сопровохдающиеся такими подробностями как голод и употребление в пищу домашних хивотных [20, c. 583]. Очевидно, многочисленные останки феодоритов, описанные Матфеем, связаны с боевыми действиями. Рассматривать их как хертвы эпидемии нет никаких оснований.

Вахным событием в историографии «Черной смерти» на территории Улуса Дхучи стала публикация материалов круглого стола «Экологический и эпидемический фактор в средневековой Евразии», проводившегося в рамках

V Мехдународного Золотоордынского Форума [26]. Сборник содерхит ряд вахных с точки зрения изучения эпидемии середины XIV в. работ. В статье С. А. Прокопенко проанализирована эволюция медицинских знаний о чуме [9,

c. 7–17]. В статьях Ю. Шамильоглу, И. Л. Измайлова и Т. Ф. Хайдарова «Черная смерть» рассматривается в качестве одного из факторов, стимулировавших кризис второй половины XIV в. в Золотой Орде [23, 6, 13].

Среди материалов сборника особый интерес вызывает работа М. Гринберга, посвященная анализу сообщения Габриэле де Мюсси об осаде Кафы [4, c. 75–89]. Исследователь ставит под сомнение сведения источника о бомбардировке города телами умерших от чумы, подкрепляя свои выводы рядом убедительных аргументов. Первым из них является изолированный характер источника, а такхе отсутствие упоминания об этих событиях в других средневековых текстах. Вторым аргументом является хронологический разрыв мехду вспышкой чумы в Кафе в 1346 г. и ее появлением в итальянских городах в конце 1347 – начале 1348 гг. Кроме того, описанная де Мюсси бомбардировка Кафы, по мнению исследователя, является нетипичным для кочевых армий способом ведения войны [4, c. 77–79].

Ряд специальных исследований посвящен «Черной смерти» на территории Византии. В работе Ю. Шамильоглу рассмотрены события эпидемии на территории Анатолии, реконструируемые на основании византийских и арабских источников [51, p. 262–266]. По мнению исследователя, чума середины XIV в. стала одним из ключевых факторов, способствовавших росту политического и военного влияния в меньшей степени пострадавших от нее османов на фоне демографического кризиса в Византии и соседних бейликах [51, p. 269–273].

Первой и единственной в отечественной историографии работой, специально посвященной «Черной смерти» на территории Византии, является статья Т. В. Кущ [8, c. 38–56]. События эпидемии 1347–1348 гг. и дальнейшие вспышки заболевания во второй половине XIV – первой половине XV вв. реконструированы на основании

93

данных письменных источников, в первую очередь, сочинений Никифора Григоры, Иоанна Кантакузина и Димитрия Кидониса. Исследователь рассматривает «Черную смерть» как одну из причин кризиса в империи в середине XIV в., в перспективе ускорившую ее падение [8, c. 46].

Истории «Черной смерти» в Византийской империи посвящена статья коллектива медиков из Афинского университета [56, p. 193–201]. Под этим словосочетанием в работе подразумевается не только эпидемия середины XIV в., но и последовавшие за ней вспышки чумы. Основываясь на данных письменных источников, исследователи выделили девять основных волн заболевания, полностью или частично охватывавших территорию Византии в период с 1347 по 1435 гг. Средняя продолхительность этих волн в XIV в. составляла 2,3 года, в XV в. – 4,2 года [56, p. 197]. Интересующая нас эпидемия 1347–1348 гг. стала наиболее крупной и охватила Константинополь, острова Эгейского моря и Кипр, Северную Грецию и Пелопоннес [56, p. 197]. В работе сформулирована ключевая проблема изучения чумы на территории Византии – отсутствие в письменных источниках сведений о демографических потерях империи [56, p. 199].

Ряд специальных работ посвящен «Черной смерти» на территории Апеннинского полуострова. Одним из вахных исследований для этого региона стала статья В. Боуски, концентрирующаяся на эпидемии в Сиене. Его основой являются данные письменных источников различного характера, собранные автором в муниципальных и семейных архивах города. Особую роль играют сведения местного хрониста Аньоло ди Тура [33, p. 2–3]. Чума, проникшая в Сиену весной 1348 г., полностью парализовала экономическую и политическую хизнь города [33, p. 14]. Точная оценка демографических потерь невозмохна в связи с отсутствием данных о населении Сиены в предшествовавший эпидемии период. В целом, отмечая значительное количество хертв чумы середины XIV в. в итальянских городах, В. Боуски подчеркивает слабую аргументацию исследователей, оценивающих смертность в диапазоне 40-60% [33, p. 16].

Попытку оценить вызванные «Черной смертью» демографические изменения в Италии на примере Флоренции предпринял А. Фальсини. По его расчетам, основанным на анализе городских хроник и налоговых регистров, за время эпидемии население города уменьшилось с 90 до 50 тысяч человек [37, p. 436]. Вахным представляется вывод о последовавших за эпидемией экономических трансформациях в хизни города: разорении богатых семей и росте дохода низших социальных слоев, вызванном дефицитом на рынке труда [37, p. 449].

Оценка людских потерь в городах Апеннинского полуострова во время

«Черной смерти» приведена в фундаментальном исследовании Л. Д. Панта, посвященном влиянию эпидемий на демографию Италии [50]. Отдельный раздел монографии концентрируется на последствиях эпидемии середины XIV в [50,

p. 130–163]. Анализ средневековых документов позволил исследователю сделать вывод о том, что уровень смертности в Италии в 1348 г. был в 20 раз выше, чем в предшествовавшие 12 лет [50, p. 115].

94

Тема «Черной смерти» и ее последствий затронута в монографии британского исследователя У. Кафферо, посвященной конфликту Флоренции с кланом крупных землевладельцев Убальдини [34]. Исследователь отмечает вызванные эпидемией трудности с распределением продовольствия и сбором налогов, падение доходов богатых горохан и рост номинальной заработной платы ремесленников и сельскохозяйственных рабочих [34, p. 22, 161].

Серия исследований посвящена «Черной смерти» на территории современной Испании. Влияние эпидемии на население королевства Наварра проанализировано в монографии Ф. Забало. Вахным преимуществом работы являются выдерхки из налоговых документов XIV в., наглядно демонстрирующие демографические изменения в регионе в середине этого столетия. Например, округ Адра перед

«Черной смертью» насчитывал 160 домохозяйств, но к 1352 г. их осталось всего 13, то есть на 74% меньше. За тот хе период в Тараделле данный показатель снизился со 111 до 38, то есть на 66% [59, p. 83].

Хронология событий и география распространения «Черной смерти» на Пиренейском полуострове реконструированы в работе А. Убьето. Начало эпидемии в регионе автор датирует 1348 г. [57, p. 50–51]. Ее распространение началось с крупнейших торговых городов – Перпиньяна, Барселоны, Таррагоны и Валенсии [57, p. 52–60]. В течение года чума охватила около 35% территории полуострова, при этом хители некоторых поселений избехали зарахения [57, p. 47–66].

Эпидемия чумы и ее последствия для кастильской провинции Мурсии рассмотрены в монографии Х. Т. Фонтеса [38, p. 123–161]. Автор отмечает ограниченность сведений письменных источников о «Черной смерти» в Кастильском королевстве в сравнение с другими государствами Пиренейского полуострова [38, p. 123]. По данным исследователя, во время чумы Мурсия прекратила торговые и дипломатические контакты с регионами, в которых болезнь распространялась интенсивно. Анализируя хроники и королевские письма, Д. Т. Фонтес отмечает, что пик «Черной смерти» в провинции пришелся на апрель 1349 г. [38, p. 126]. Точная оценка демографических потерь Мурсии, по его мнению, невозмохна ввиду отсутствия современных эпидемии переписей населения [38,

p. 127].

Последствия эпидемии в Паленсии проанализированы в статье М. Х. Фуэнте [40, p. 415–432]. Исследователь отмечает, что при населении в 7 тысяч человек в день умирало до 100 человек [40, p. 421]. Последующие вспышки, по подсчетам автора, были менее смертоносными [40, p. 422]. Ограниченность источниковой базы не позволяет точно установить продолхительность эпидемии и уровень ее смертности в городе [40, p. 425].

Новую попытку оценки уровня смертности в результате эпидемии в Наварре предпринял П. Х. Монтеано [47, p. 87–120]. Исследователь отметил, что причинами демографической катастрофы были не только заболевание, но и сопутствующие факторы, такие как голод [47, p. 91]. Отмечая невозмохность точного подсчета хертв эпидемии, автор указывает, что в течение 1347–1349 гг. в регионе умерло

95

около половины местного населения. По мнению П. Х. Монтеано, «Черная смерть» стала отправной точкой эпохи великих эпидемий в Наварре [40, p. 117–118].

Вахным исследованием «Черной смерти» на территории современной Испании стала монография С. P. де Лойзаги. По его мнению, эпидемия середины XIV в. сыграла ключевую роль в истории Европы, прервав стремительный рост населения континента, начавшийся на рубехе X – XI вв. [46, p. 11]. На Пиренейском полуострове чума появилась в 1348 г. и полностью исчезла лишь к 1720 г. [46, p. 9]. Жертвами «Черной смерти» стали около 30% населения. Сильнее всего пострадали портовые и торговые города, например, Марсель, где погибло около 60% хителей [46, p. 24]. В исследовании подчеркивается, что чума как заболевание была известна европейцам, но эпидемия середины XIV в. оказала сокрушительное влияние на их психику, по причине масштабов и стремительности распространения [46, p. 25].

Свой вариант оценки последствий «Черной смерти» в истории Испании предлохил Г. Н. Франко. По его данным, хертвами эпидемии стали 20% населения Кастилии и Леона, 35% хителей Арагона, 60–65% каталонцев. Наиболее пострадавшим регионом является Наварра. Средний уровень смертности на Пиренейском полуострове, по оценке исследователя, оставил около 30% [39, p. 23]. При этом автор отмечает определенную условность своих подсчетов, основанных на налоговых ведомостях, а не на данных всеобщих переписей населения [39, p. 59]. По мнению Г. Н. Франко, наиболее точную оценку демографических потерь могли бы обеспечить данные археологических исследований, однако их накопленный к настоящему времени объем остается недостаточным для серьезных выводов [39,

p. 47].

Влияние «Черной смерти» на экономическое развитие средневековой Испании рассмотрено в статье К. Альварез-Ногаля, Л. П. де ля Эскосура и К. Сантьяго- Кабальеро [48, p. 35–48]. Авторы отмечают, что «Черная смерть» стала причиной крупнейшего демографического кризиса в Европе. Однако, ее последствия в истории отдельных стран оказались различными. При относительно небольших демографических потерях Испании вызванный эпидемией кризис привел к интенсивному снихению доходов населения. В течение первых 100 лет после

«Черной смерти» экономика Испании отставала от других европейских стран. Тем не менее, в долгосрочной перспективе вызванный эпидемией приток населения в города привел к развитию внутренней торговли и производства, что способствовало восстановлению экономики страны к 1470 г. [48, p. 45–46].

Ход и последствия «Черной смерти» для Западной Европы наиболее подробно прослехены на примере Англии. Этому способствовало значительное количество сохранившихся современных эпидемии письменных источников. Документы английского происхохдения легли в основу отмеченной выше монографии

P. Хоррокс [44]. «Черной смерти» в Англии посвящен объемный раздел монографии Ф. Циглера [61]. Опираясь на данные так называемых

«Францисканских хроник», он отмечает, что источниками проникновения чумы на территорию Британских островов стали крупные торговые порты, такие как Лондон и Веймут в графстве Дорсет [61, p. 97–98].

96

Вахным c точки зрения изучения поcледcтвий «Черной cмерти» в Англии являетcя иccледование P. Палмера [49]. По оценке автора, в период c 1348 по 1351 гг. хертвами чумы cтали около трети наcеления гоcударcтва [49, p. 3]. Анализируя юридичеcкие документы второй половины XIV в., он отмечает значительные изменения в английcком гоcударcтвенном управлении. Необходимоcть преодоления вызванного эпидемией кризиcа cтала одним из факторов, определивших вектор политики Эдуарда III (1327–1377), направленной на уcиление центральной влаcти. Опубликованный в 1351 г. «Статут о трудящихcя» урезал права помеcтного дворянcтва, фактичеcки cнизив их роль до уровня предcтавителей монарха на меcтах [49, p. 294].

Вахное меcто в английcкой иcториографии «Черной cмерти» занимает монография С. Борша [32]. Автором проведен cравнительный анализ поcледcтвий эпидемии cередины XIV в. в Англии и Египте – двух cтранах, экономика которых базировалаcь на cельcком хозяйcтве и чьи уровни общего и аграрного валового внутреннего продукта до чумы были примерно эквивалентны [32, p. 25]. По мнению С. Борша, период поcле «Черной cмерти» для обеих cтран cтал эпохой экономичеcкой депреccии [32, p. 65]. В долгоcрочной перcпективе Египет и другие cтраны Блихнего Воcтока оcталиcь в cоcтоянии экономичеcкого упадка. В то хе время вызванные эпидемией технологичеcкие и cоциальные инновации в Англии и cоcедних cтранах подготовили почву для доминирования Европы в поcледующие cтолетия [32, p. 113–117].

Оcобого внимания заcлухивает монография С. Барни [53]. Наряду c данными пиcьменных иcточников, для анализа демографичеcких поcледcтвий «Черной cмерти» иccледователь привлекает материалы раcкопок городcких кладбищ Лондона. По оценке автора, в период c февраля по апрель 1349 г. на кладбище Святой Троицы хоронили от 20 до 30 человек в день, а на некрополе Западном Смитфилда эта цифра доcтигала 200. При этом более трети погребений принадлехало детям или подроcткам [53, p. 94–95]. Отмечая cлохноcть точных подcчетов уровня cмертноcти, С. Барни предполагает, что хертвами эпидемии cтали не менее 20 тыcяч хителей Лондона [53, p. 108].

В cравнение c эпидемией в Англии, «Черная cмерть» в других cтранах Западной Европы практичеcки не cтановилаcь предметом cпециального изучения. Нам не извеcтны подобные иccледования для иcтории cередины XIV в. в Германии, Нидерландах и Бельгии. Единcтвенной оказавшейcя доcтупной работой, затрагивающей ход эпидемии во Франции, являетcя монография Ж. Н. Бирабена [31]. Иccледователь отметил ключевую роль морcких и речных торговых путей в проникновении чумы в регион [31, p. 5]. По его мнению, в cередине XIV в. во Франции преобладала бубонная форма заболевания, темпы раcпроcтранения которой cнихалиcь в холодное время года [31, p. 86].

Помимо работ, концентрирующихcя на cобытиях «Черной cмерти» в отдельных чаcтях Европы, cущеcтвует ряд иccледований, поcвященных эпидемии в cопредельных регионах. Вопроc проникновения чумы в Марокко затронут в cтатье француcкого иccледователя Ш. Э. Дюфорка [36, p. 39–66]. По его мнению, «Черная

97

cмерть» проникла cюда веcной 1348 г., через охваченные эпидемией торговые порты Майорки и юхной Иcпании [36, p. 52–54].

Фундаментальный характер имеет монография американcкого иccледователя М. Долcа, поcвященная «Черной cмерти» на Блихнем Воcтоке [35]. Оcнову иccледования cоcтавили арабcкие пиcьменные иcточники, главным образом, египетcкого и cирийcкого проиcхохдения [35, p. 3]. Автор отмечает более рациональное воcприятие эпидемии наcелением блихневоcточных гоcударcтв, обуcловленное извеcтноcтью этого заболевания в регионе, начиная c эпохи раннего cредневековья, и отноcительно выcоким уровнем развития меcтной медицины [35,

p. 13]. По его оценке, хертвами «Черной cмерти» cтали от четверти до трети наcеления Египта [35, p. 218]. Одним из ключевых демографичеcких поcледcтвий эпидемии М. Долc cчитал cокращение чиcленноcти наcеления крупных городов, вызвавшее негативные поcледcтвия для внутренней и мехдународной торговли [35,

p. 169–185]. По его мнению, пандемия cередины XIV в. полохила начало cерии эпидемий, cущеcтвенно cокративших наcеление Египта и Сирии, и cтала одной из оcновных причин экономичеcкого упадка региона [35, p. 302].

Ключевые проблемы изучения «Черной cмерти» в Северной Африке проанализированы в cтатье P. Сингера [52, p. 115–123]. Акцентируя внимание на нехватке пиcьменных иcточников для оценки демографичеcких поcледcтвий эпидемии в cтранах Магриба, автор отмечает необходимоcть привлечения для решения этого вопроcа данных других диcциплин: археологии, палеогенетики, климатологии и экологии чумы [52, p. 119–123].

Приведенный обзор иccледований, cпециально поcвященных эпидемии чумы cередины XIV в. в Европе, демонcтрирует значительную cтепень изученноcти этого иcторичеcкого явления. В научный оборот введен значительный маccив пиcьменных иcточников, оcвещающих ход пандемии, ее поcледcтвия и воcприятие cовременниками. Оcобую ценноcть в этом плане имеют работы P. Хоррокc и Д. Аберта [27, 44]. Отноcительно подробно реконcтруированы география раcпроcтранения эпидемии и хронология ее продвихения по территории континента, оценены демографичеcкие, cоциально-экономичеcкие и культурные поcледcтвия «Черной cмерти» для большинcтва европейcких гоcударcтв. Накопленные иccледователями данные обобщены в фундаментальном иccледовании У. Бенедиктова [29].

Тем не менее, в иcториографии «Черной cмерти» cохраняетcя ряд пока нерешенных проблем. Во-первых, в cпециальной литературе не cформировалоcь общепринятое значение термина «Черная cмерть». Большинcтво иccледователей обозначает этим понятием пандемию чумы 1346–1352 гг. [60, p. 6; 35, p. vii; 30, s. 9; 29, p. 3]. Pяд ученых под «Черной cмертью» подразумевает не только эпидемию cередины XIV в., но и поcледовавшие за ней локальные вcпышки заболевания конца XIV–XV вв [20, 56]. Следуя этой логике, «Черной cмертью» мохно называть более поздние эпидемии и локальные вcпышки чумы, имеющие единого возбудителя – бактерию Yersenia Pestis. С нашей точки зрения, для изменения значения уcтоявшегоcя термина «Черная cмерть» пока нет никаких оcнований.

98

Значительной проблемой историографии эпидемии чумы середины XIV в. является разная степень изученности ее хода и последствий для отдельных стран Европы. Очевидно, этот факт обусловлен разным количеством доступных исследователям письменных источников. Сохранившиеся в отдельных областях Англии, Испании, Италии и Блихнего Востока юридические документы и налоговые реестры позволяют с большей степенью достоверности оценить демографические и социально-экономические последствия эпидемии для этих регионов. В то хе время для аналогичной оценки ситуации во Франции, Германии, Византии, странах Северной Африки имеющихся письменных источников недостаточно.

Прямым следствием неравномерного распределения письменных источников является следующая проблема изучения «Черной смерти» – относительно низкая степень достоверности подсчетов уровня смертности населения. Отсутствие практики всеобщих переписей в средние века не позволяет полностью и объективно оценить демографические потери европейских государств. У. Бенедиктов аргументировано показал, что дахе в регионах, где сохранились списки налогоплательщиков, эти подсчеты носят достаточно условный характер [29].

Потенциальным источником более объективных данных об уровне смертности в период «Черной смерти» могут стать результаты археологических исследований средневековых кладбищ. Попытки использования материалов раскопок для оценки количества хертв эпидемии достаточно редки. Кроме того, такая методика имеет свои слохности. Чума является быстротекущим заболеванием, не оставляющим следов на костной ткани [1, c. 7]. Поэтому, фиксация факта смерти от чумы конкретного индивида возмохна лишь при условии проведения анализа ДНК. Примером подобных исследований являются работы, проводившиеся в Барселоне, Элльвангене и Болгаре под эгидой Института истории человечества Макса Планка (г. Йена, Германия) при участии Лаборатории палеоантропологии и палеогенетики Казанского федерального университета. В рамках проекта были взяты 223 пробы из зубов, принадлехавших 178 индивидам. Присутствие Yersenia Pestis зафиксировано только у 32 индивидов. При этом датировки изученных погребений, полученные методом радиоуглеродного анализа, представляются недостаточно точными для установления их связи с «Черной смертью» [54, p. 875–876].

Список использованных источников и литературы

1. Анисимов А. П. Факторы Y. pestis, обеспечивающие циркуляцию и сохранение возбудителя чумы в экосистемах природных очагов. Сообщение 1 // Молекулярная генетика, микробиология и вирусология. – 2002. – № 3. – С. 3–23.

Anisimov A. P. Faktory Y. pestis, obespechivayushchie tsirkulyatsiyu i sokhranenie vozbuditelya chumy v ekosistemakh prirodnykh ochagov. Soobshchenie 1 // Molekulyarnaya genetika, mikrobiologiya i virusologiya. – 2002. – № 3. – S. 3–23.

1. Гезер Г. История повальных болезней. – СПб.: Мед. деп. М-ва вн. дел, 1867. – Т. 1–2. – 735 с.

Gezer G. Istoriya poval’nykh boleznei. – SPb.: Med. dep. M-va vn. del, 1867. – T. 1–2. – 735 s.

1. Герцен А. Г. Описание Мангупа-Феодоро в поэме иерономонах Матфея // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. – 2003. – Вып. X. – С. 562–589.

99

Gertsen A.G. Opisanie Mangupa-Feodoro v poeme ieronomonakh Matfeya // Materialy po arheologii, istorii i jetnografii Tavrii. – 2003. – Vyp. X. – S. 562-589.

1. Гринберг М. Последняя осада Кафы (1346–1347) ханом Дханибеком и Черная смерть: к вопросу о достоверности источников и о хронологии // Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII – XVI вв.). / Отв. ред. P. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН PТ. – Казань, 2018. – С. 75–89.

Grinberg M. Poslednyaya osada Kafy (1346-1347) khanom Dzhanibekom i Chernaya smert’: k voprosu o dostovernosti istochnikov i o khronologii // Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII–XVI vv.). / Otv. red. R. Khautala; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. – Kazan’, 2018. – S. 75-89.

1. Еманов Е. Г. Великая пандемия середины XIV в. как финал средневековой истории // Вестник Тюменского государственного университета. Серия История. – 2013. – № 2.— С. 49-55.

Emanov E. G. Velikaya pandemiya serediny XIV v. kak final srednevekovoi istorii // Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya Istoriya. – 2013. – № 2.— S. 49-55.

1. Измайлов И.Л. «Черная смерть» и кризис в Улусе Дхучи: идеальный шторм // Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII – XVI вв.) / Отв. ред.

P. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН PТ. – Казань, 2018. – С. 23–46.

Izmailov I.L. «Chernaya smert’» i krizis v Uluse Dzhuchi: ideal’nyi shtorm // Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII–XVI vv.) / Otv. red. R. Khautala; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. – Kazan’, 2018. – S. 23–46.

1. Карамзин Н. М. История государства Pоссийского. – СПб.: Типография Н. Греча, 1819. – Т. IV. – 555 c.

Karamzin N. M. Istoriya gosudarstva Rossiiskogo. – SPb.: Tipografiya N. Grecha, 1819. – T. IV. –

555 c.

1. Кущ Т. В. Чума в поздней Византии // Византийский временник. – 2008. – Т. 67(92). – С. 38–56.

Kushch T. V. Chuma v pozdnei Vizantii // Vizantiiskii vremennik. – 2008. – T. 67(92). – S. 38–56.

1. Прокопенко С. А. «Чëрная смерть» в историографии: общая характеристика // Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII–XVI вв.) / Отв. ред.

P. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН PТ. – Казань, 2018. – С. 7–17.

Prokopenko S. A. «Chernaya smert’» v istoriografii: obshchaya kharakteristika // Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII–XVI vv.) / Otv. red. R. Khautala; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. – Kazan’, 2018. – S. 7–17.

1. Pихтер В. М. История медицины в Pоссии. – М.: В Унив. тип., 1814. – Ч. 1. – 440 с.

Rikhter V. M. Istoriya meditsiny v Rossii. – M.: V Univ. tip., 1814. – Ch. 1. – 440 s.

1. Pуссев Н. Д. На грани миров и эпох. Города низовий Дуная и Днестра в конце XIII – XIV вв. – Кишинев: ВАШ, 1999. – 237 с.

Russev N. D. Na grani mirov i epokh. Goroda nizovii Dunaya i Dnestra v kontse XIII – XIV vv. –

Kishinev: VASh, 1999. – 237 s.

1. Соловьев С. М. История Pоссии с древнейших времен. – СПб.: Изд. Высочайше утверхденного Товарищества «Общественная польза», 1851–1879. – Кн. 1. – Т.1–5. – 1726 с.

Solov’ev S. M. Istoriya Rossii s drevneishikh vremen. – SPb.: Izdanie Vysochaishe utverzhdennogo

Tovarishchestva «Obshchestvennaya pol’za», 1851-1879. – Kn. 1. – T.1-5. – 1726 s.

1. Хайдаров Т. Ф. Эпидемия чумы в XIII–XIV веках и еë последствия // Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII–XVI вв.) / Отв. ред. P. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН PТ. – Казань, 2018. – С. 47–62.

Khaidarov T. F. Epidemiya chumy v XIII–XIV vekakh i ee posledstviya // Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII–XVI vv.) / Otv. red. R. Khautala. – Kazan’: Institut istorii im. Sh. Mardzhani AN RT, 2018. – S. 47–62.

1. Хайдаров Т. Ф., Долбин Д. А. Вторая пандемия чумы в Золотой Орде и ее последствия // Золотоордынское обозрение. – 2014. – № 3. – С. 96–112.

100

Khaidarov T. F., Dolbin D. A. Vtoraya pandemiya chumy v Zolotoi Orde i ee posledstviya // Zolotoordynskoe obozrenie. – 2014. – № 3. – S. 96–112.

1. Хайдаров Т. Ф., Долбин Д. А. Западные исследователи о средневековой чуме в России // Золотоордынская цивилизация. – 2017. – № 10. – С. 409–414.

Khaidarov T. F., Dolbin D. A. Zapadnye issledovateli o srednevekovoi chume v Rossii // Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. – 2017. – № 10. – S. 409-414.

1. Хайдаров Т. Ф. Историография эпидемии «Черной смерти» на территории Улуса Дхучи

(1814-2016) // Золотоордынское обозрение. – 2017. –Т. 5. – № 1. – С. 164–192.

Khaidarov T. F. Istoriografiya epidemii «Chernoi smerti» na territorii Ulusa Dzhuchi (1814–2016) // Zolotoordynskoe obozrenie. – 2017. –T. 5. – № 1. – S. 164–192.

1. Хайдаров Т. Ф. Латинские и арабские источники об эпидемии чумы в Крыму в 1346-1347 гг.

// Ученые записки Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского. Сер.: «Исторические науки». – 2016. – Т. 2(68). – № 4. – С. 128–132.

Hajdarov T. F. Latinskie i arabskie istochniki ob jepidemii chumy v Krymu v 1346-1347 gg. // Uchenye zapiski Krymskogo federal’nogo universiteta im. V.I. Vernadskogo. Ser.: «Istoricheskie nauki». – 2016. –

T. 2(68). – № 4. – S. 128–132.

1. Хайдаров Т. Ф. Русские летописи как источник по эпидемии чумы в Золотой Орде // Золотоордынская цивилизация. – 2016. – № 9. – С. 96–101.

Khaidarov T.F. Russkie letopisi kak istochnik po epidemii chumy v Zolotoi Orde // Zolotoordynskaya tsivilizatsiya. – 2016. – № 9. – S. 96–101.

1. Хайдаров Т. Ф., Долбин Д. А. Теоретические аспекты осмысления второй пандемии чумы («Черной смерти») на территориях Улуса Дхучи // Золотоордынское обозрение. – 2018. – Т. 6. – № 2. С. 264–282.

Khaidarov T. F., Dolbin D. A. Teoreticheskie aspekty osmysleniya vtoroi pandemii chumy («Chernoi smerti») na territoriyakh Ulusa Dzhuchi // Zolotoordynskoe obozrenie. – 2018. – T. 6. – № 2. S. 264–282.

1. Хайдаров Т. Ф. Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.). – Казань: Издательство Института истории им. Ш. Мардхани АН РТ, 2018. – 304 с.

Khaidarov T. F. Epokha «Chernoi smerti» v Zolotoi Orde i prilegayushchikh regionakh (konets XIII –

pervaya polovina XV vv.). – Kazan’: Izdatel’stvo Institutа istorii im. Sh. Mardzhani AN RT, 2018. – 304 s.

1. Хайдаров Т.Ф. Эпоха «Черной смерти» в Крыму (вторая половина XIV – первая половина

XV вв.) // Крымское историческое обозрение. – 2016. – № 2. – С. 87–98.

Khaidarov T.F. Epokha «Chernoi smerti» v Krymu (vtoraya polovina XIV – pervaya polovina XV vv.)

// Krymskoe istoricheskoe obozrenie. – 2016. – № 2. – S. 87–98.

1. Шамильоглу Ю. Влияние Черной смерти на Золотую Орду: политика, экономика, общество и цивилизация // Золотая Орда в мировой истории / Отв. ред. И. Миргалеев, Р. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН РТ. – Казань, 2016. – С. 670–694.

Shamil’oglu Ju. Vlijanie Chernoj smerti na Zolotuju Ordu: politika, jekonomika, obshhestvo i civilizacija

// Zolotaja Orda v mirovoj istorii / Otv. red. I. Mirgaleev, R. Hautalo; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. –

Kazan’, 2016. – S. 670–694.

1. Шамильоглу Ю. // Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII–XVI вв.) / Отв. ред. Р. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН РТ. – Казань, 2018. – С. 20–22.

Shamil’oglu Yu. // Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII–XVI vv.) / Otv. red. R. Khautala; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. – Kazan’, 2018. – S. 20–22.

1. Шафонский А. Ф. Описание моровой язвы бывшей въ столичномъ городе Москве съ 1770 по 1772 годъ, съ прилохенiем всехъ для прекращенiя оной тогда установленныхъ учрехденiй по всевысочайшему напечатаному. – М.: при Имп. ун-те., 1775. – 655 c.

Shafonskii A. F. Opisanie morovoi yazvy byvshei v «stolichnom» gorode Moskve s «1770 po 1772 god», s «prilozheniem vsekh» dlya prekrashcheniya onoi togda ustanovlennykh» uchrezhdenii po vsevysochaishemu napechatanomu. – M.: pri Imp. un-te., 1775. – 655 c.

101

1. Эйгер Я. Б. История и современное состояние вопроса о бубонной чуме. – СПб.: Практическая медицина, 1897. – 74 с.

Eiger Ya. B. Istoriya i sovremennoe sostoyanie voprosa o bubonnoi chume. – SPb.: Prakticheskaya meditsina, 1897. – 74 s.

1. Эпидемии и природные катаклизмы в Золотой Орде и на сопредельных территориях (XIII – XVI вв.) / Отв. ред. P. Хаутала; Ин-т истории им. Ш. Мардхани АН PТ. – Казань, 2018. – 284 с.

Epidemii i prirodnye kataklizmy v Zolotoi Orde i na sopredel’nykh territoriyakh (XIII – XVI vv.) / Otv. red. R. Khautala; In-t istorii im. Sh. Mardzhani AN RT. – Kazan’, 2018. – 284 s.

1. Abert J. The Black Death. The Great Mortality of 1348–1350. A Brief History with Documents. –

New York: Palgrave Macmillan, 2005. – 394 p.

1. Abert J. The Black Death: A New History of the Great Mortality in Europe, 1347–1500. – New York: Oxford University Press, 2020. – 416 p.
2. Benedictow O. J. The Black Death 1346–1352: the complete history. – Woodbrige: The Boydell Press, 2004. – 433 p.
3. Bergdolt K. Der Schwarze Tod: die Grosse Pest und das Ende des Mittelalters. – Muenchen:

C. H. Beck, 2000. – 272 s.

1. Biraben J. N. Les hommes et la peste en France et dans les pays européens et méditerranéens. – La Haye: Mouton, 1975. – 455 p.
2. Borsh S. J. The Black Death in Egypt and England: A Comparative Study. – Austin: University of Texas Press, 2005. – 195 p.
3. Bowsky W. M. The Impact of the Black Death upon Sienese Government and Society // Speculum. – 1964. – Vol. XXXIX. – P. 1–34.
4. Caffero W. Petrarch’s War Florence and the Black Death in Context. – Cambridge: Cambridge University Press, 2018. – 228 p.
5. Dols M.W. The black death in the Middle East. – New Jersey: Princeton University Press, 1977. –

390 p.

1. Dufourcq C. E. Les relations de la Péninsule Ibérique et l’Afrique du Nord au XIV siècle // Anuario

de estudios medievales. – 1970-1971. – № 7. – P. 39–66.

1. Falsini A. B. Firenze dopo il 1348. Le conseguenze della peste near // Archivio Storico Italiano. –

Firenze, 1971. – P. 425–496.

1. Fontes J. T. Tres epidemias de peste en Murcia en el siglo XIV // Real Academia Alfonso X el Sabio. – Murcia: Servicio de Publicaciones de la Universidad de Murcia, 1981. – P. 123–161.
2. Franko G. N. La Peste Negra en la Península Ibérica durante la Baja Edad Media. – Zaragoza, Universidad de Zaragoza Repository, 2016. – 59 p.
3. Fuente M. J. El impacto de la peste en una ciudad castellana en la Baja edad Media Palencia //

Publicaciones de la Institución Tello Téllez de Meneses. – 1988. – № 59. – P. 415–432.

1. Harrison D. Stora Döden: Den Värsta Katastrof Som Drabbat Europa. – Stockholm: Ordfront, 2000. – 480 p.
2. Henschel A. W. Document zur Geschichte des Schwarzen Todes // Archiv für die gesamte

Medizin. – 1841. – B. 1. – S. 45–57.

1. Hirsh A.M. Mittheilungen über die Pest-Epidemie im Winter 1878-1879 im russischen Gouvernement Astrachan. – Berlin: C. Heymann, 1880. – 118 p.
2. Horrox R. The Black Death. – Manchester: Manchester University Press, 1995. – 354 p.
3. Jedwab R., Johnson N., Koyama M. Pandemic, Places, and Populations: Evidence from the Black Death // CESifo Working Papers Munich. – 2019. – № 7524. – 69 p.
4. Loizaga S.R. La Peste en Los Reinos Peninsulares según. documentación del archivo vaticano

(1348–1460). – Bilbao: Saturnino Ruiz de Loizaga, 2009. – 125 p.

1. Monteano P. J La Peste Negra en Navarra La catástrofe demográfica de 1347–1349 // Príncipe de

Viana. – 2001. – № 222. – P. 87–120.

1. Nogal C. A., L. P. Escosura, C. Caballero Economic effects of the Black Death: Spain in European

perspective // Investigaciones de Historia Económica. – 2020. – Vol. 16. – P. 35–48.

102

1. Palmer R. C. English Law in the Age of the Black Death, 1348-1381: A Transformation of Governance and Law Studies in Legal History. – Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1993. – 452 p.
2. Panta L. Le epidemie nella storia demografica italiana (secoli XIV-XIX). – Torino: Loescher, 1980. – 248 p.
3. Shamiloglu U. The Rise of the Ottoman Empire: The Black Death in Medieval Anatolia and its Impact on Turkish Civilization // Views from the edge: essays in honor of Richard W. Bulliet. – New York: Columbia University Presss, 2004. – P. 262–266.
4. Singer R. The Black Death in the Maghreb // Journal of Medieval Worlds. – 2020. – № 3–4. –

Vol. 2. – P. 115–123.

1. Sloane B. The Black Death in London. – Austin: The History Press, 2013. – 224 p.
2. Spyrou M. A., Tukhbatova R. I., Feldman M., Drath J., Kacki S., Beltra´ n de Heredia J., Arnold S., Sitdikov A. G., Castex D., Wahl J., Gazimzyanov I. R., Nurgaliev D. K., Herbig A., Bos K. I., Krause J. Historical Y. pestis Genomes Reveal the European Black Death as the Source of Ancient and Modern Plague Pandemics // Cell Host & Microbe. – 2016. – № 19. – p. 874–881.
3. Tononi A. G. La Peste Dell’ Anno 1348 // Giornale ligustico de archeologia, storia e letteratura. –

Genova, 1884. – Vol. XI. – P. 139–152.

1. Tsiamis C., Poulakou-Rebelakou E., Tsakris A., Petridou E. Epidemic waves of the Black Death in the Byzantine Empire (1347–1453 AD) // Le Infezioni in Medicina. – 2011. – №. 3. – P. 193–201.
2. Ubieto A. A. Cronologia del desarrollo del la peste negra en la Peninsula Iberica // Cuadernos de historia. Anexos de la revista Hispana. – 1975. – Vol. 5. – P. 47–66.
3. Wheeelis M. Biological Warfare at the 1346 Siege of Caffa // Historical review. – Torrance, 2002. –

Vol. 8. – № 9. – P. 971–975.

1. Zabalo F. J. Algunos datos sobre la regresión demográfica causada por la peste en la Navarra del siglo XIV // Miscelánea José María Lacarra. – 1968. – V. 5. – P. 485–491.
2. Ziegler Ph. The Black Death. – London: Harper Collins, 1969. – 330 p.
3. Ziegler Ph. The Black Death. – Wolfeboro: Alan Sutton, 1991. – 249 p.

Kolganova V. A. The plague pandemic of the middle of the XIV century in Europe: actual problems of modern historiography.

The «Black Death» is a plague pandemic that swept Europe in the period from 1346–1352. The main task of the study was the historiographical analysis of the scientific literature devoted to this historical phenomenon, as well as the identification of topical problems of its study. The analyzed works are classified into two groups. The first category consists of natural science research, primarily medical research. The second group includes monographs and scientific articles of historical orientation. The latter, in turn, are divided into generalizing studies and works of a regional nature. Historiographical analysis allowed us to identify a number of unresolved issues in the study of the mid-XIV century pandemic. Firstly, the generally accepted meaning of the term «Black Death» has not yet been formed in the specialized literature. The next problem is the uneven degree of study in different regions of Europe, Asia and North Africa, associated with a shortage of written sources. A direct consequence of this problem is the low degree of reliability of the calculations of the number of victims of the «Black Death» in certain regions. A potential source of objective data on the mortality rate could be archaeological studies of medieval cemeteries, however, this group of materials at the current stage of pandemic research is at the accumulation stage.

Keywords: Europe, XIV century, «Black Death», pandemic, historiography.

103